[Asy-tyn]

02.10.2015 в 14:07

Пишет  Laora:

Мечтатель.
Название: Мечтатель
Автор:  Laora
Фандом: Наруто
Пейринг/персонажи: Наруто/Саске, Итачи
Жанр: интрига, PWP
Категория: слэш
Рейтинг: NC-17
Размер: 4183 слова
Саммари (описание): С первого взгляда этот человек показался ему... нет, не знакомым. Скорее, он напомнил о чем-то, о чем Саске хотел бы забыть.
Примечания: все персонажи совершеннолетние; модерн-AU, Наруто ровесник Итачи; фик занял третье место на конкурсе Game-FanFiction

— Здравствуй, Саске, — сказал высокий светловолосый парень.
Саске вздрогнул. С первого взгляда этот человек показался ему... нет, не знакомым. Скорее, он напомнил о чем-то, о чем Саске хотел бы забыть.
— Это Наруто, — голос Итачи звучал ровно и безэмоционально, но Саске вздрогнул снова, почувствовав: брат совсем не так равнодушен, как хочет показать. — Он присмотрит за тобой на время моего отъезда.
О том, что Итачи необходимо уехать, Саске знал давно: конференция за границей, очень важно. Неделя как минимум.
Саске не представлял, как будет жить эту неделю — и оттого злился сам на себя. Восемнадцать лет, выпускной класс; пора бы, наоборот, отгораживаться от старшего брата, отстаивать свою независимость, водить домой девушек, драться в подворотнях и курить за школой.
Ничего из вышеперечисленного Саске не хотелось. Несамостоятельным он, впрочем, себя тоже не мог назвать, общению с несуществующими друзьями предпочитая зарабатывание денег. По Интернету, естественно.
В свободное от учебы время Саске работал блоггером. Нередко он просиживал перед компьютером всю ночь, а потом засыпал на занятиях. Пару раз его ловили на горячем и отчитывали, позже Саске приучился спать незаметно.
Он не был ни нахлебником на шее у брата, ни хикикомори. Несмотря на замкнутость и необщительность, в реальной жизни Саске тоже неплохо справлялся — в школе, в транспорте, в магазинах. Люди нравились ему тем, что среди них можно было затеряться. Сойти за своего; пусть для этого и приходилось прикладывать определенные усилия — сутулиться, молчать, пореже мыть голову, поменьше разговаривать. Не выделяться.
Работу по дому Саске выполнял не задумываясь — они с братом жили вдвоем уже четыре года, после смерти родителей в автокатастрофе. Поначалу было тяжело, потом стало привычно.
Конечно, Саске знал: когда-нибудь Итачи женится, и они начнут жить отдельно, но это знание было абстрактным. Все люди стареют, вот только в восемнадцать трудно поверить, что постареешь сам.
После памятной автокатастрофы Саске ни разу не оставался дома один дольше, чем на двенадцать часов. Итачи был образцовым старшим братом: заочное отделение института, работа — опять же, дома, на компьютере. Никаких пьянок, гулянок, вечеринок, посиделок с друзьями и приползаний под утро. Саске вообще сомневался, что у Итачи есть друзья. Это было у них общим; и Саске, и Итачи не нуждались ни в ком, кроме друг друга.
За четыре года — ни единой ссоры. С Итачи было совершенно невозможно выяснять отношения. Он любил младшего брата так, как умел, — возможно, даже слишком. Закрытый мирок для двух людей, да и только.
Основание этого мирка пошатнулось, когда Итачи получил приглашение на конференцию в Германию. Оспаривать решение брата было бессмысленно: Итачи считал, что эта конференция важна для них обоих, и собирался посетить ее во что бы то ни стало. Саске с ужасом думал о предстоящем недельном одиночестве, но почти смирился с ним.
И тогда появился Наруто.
Оказалось, у Итачи все-таки был друг. Загорелый, широкоплечий, с задорной улыбкой, голубыми глазами... и темной синевой цвета штормового океана вокруг суженных зрачков.
— Я сам справлюсь, — холодно сказал Саске, понимая вдруг, что до последней интонации копирует Итачи. Наруто прищурился:
— Не сомневаюсь.
— Саске, — Итачи чуть повысил голос, — я оставляю тебя на Наруто. Слушайся его во всем.
У Саске сразу пропала охота спорить. Когда Итачи говорил так, ему было невозможно возражать.
Итачи перевел взгляд на Наруто:
— Полагаюсь на тебя.
Тот улыбнулся, фамильярно сжав плечо Итачи:
— Я не подведу.
В это мгновение между Наруто и Итачи будто протянулась невидимая нить; на секунду Саске показалось: он вспомнил... что именно?
— До аэропорта подбросить? — спросил Наруто. Саске не сразу понял, что он обращается к Итачи, а, поняв, осознал: он окончательно определился в своем отношении к этому «другу».
Саске ненавидел Наруто.
За то, что тот старше и выше ростом, за нечитаемое, обманчиво простодушное выражение лица, за легкость, с которой Наруто общался...
А больше всего — за доверие Итачи.
К самому Саске старший брат относился совсем не так. Несмотря на постоянную работу и успехи в школе, для Итачи Саске так и остался ребенком, с чьим мнением можно не считаться.
— Нет, — прохладно ответил Итачи. — Провожать меня не нужно.
Отступил к двери:
— Саске, веди себя как следует. Не хотелось бы за тебя краснеть.
Саске почувствовал, что сам краснеет, но ничего не сказал. Не сделал ни шага в сторону Итачи; хотелось обнять... удержать.
Вместо Саске это сделал Наруто. Обхватил Итачи за плечи, — неожиданно крепко — похлопал по спине:
— Береги себя.
— Береги моего младшего брата, — Итачи казался слегка удивленным. На объятие он не ответил; его голос звучал почти угрожающе.
Наруто кивнул, нехотя разжимая руки. Проводил Итачи взглядом — пока за ним не захлопнулась дверь.
Потом посмотрел на Саске блестящими, как голубые пуговицы, глазами:
— Ну вот мы и остались одни.
Саске невольно попятился.

***

В тот день Саске как никогда отчетливо осознал, что иметь личную комнату — это роскошь. В ней можно запереться и сидеть в Интернете до поздней ночи, не обращая внимания на стук в дверь и приглашения к ужину. Саске даже отвечать ничего не стал. Завтра будний день, у него учеба, да еще и работа, о каком ужине может идти речь? Тем более, с чужим человеком...
Ранним утром пробравшись на кухню, Саске убедился, что ужин с Наруто пропустил не зря. Судя по упаковкам от дешевого рамэна, обнаружившимся в мусорном ведре, и чаинкам, застрявшим в раковине, готовить и убирать за собой Наруто не умел. Эта забота в любом случае легла бы на плечи Саске.
Фыркнув, Саске открыл контейнер с контактными линзами. Он хранил линзы на кухне; нужно будет забрать их в комнату. Ему не нравилось утреннее ощущение беспомощности, когда видишь что-то, только поднеся искомое впритык к глазам, как давешние чаинки или выуженную из мусора упаковку.
У Саске и Итачи было одинаково плохое зрение, работа в Интернете сказывалась. От очков они оба в свое время отказались, и вовсе не из опасения прослыть ботаниками.
— Очки портят зрение, — говорил Итачи. — А линзы — улучшают. Особенно если носить их длительное время.
Одноклассники Саске, у которых были проблемы со зрением, так не считали. Линзы были для них чем-то из области фантастики.
Для самого Саске чем-то из области фантастики был чужой человек на кухне.
— С добрым утром, — зевая, поздоровался Наруто. Саске с неудовольствием отметил: несмотря на температуру воздуха плюс четырнадцать по Цельсию и открытое окно, Наруто разгуливает в одних семейных трусах. Видимо, понятие «пижама» было ему неизвестно.
— Чего молчишь?.. — попялившись немного в окно, Наруто развернулся к Саске. Тот прижался спиной к стойке с раковиной, отчаянно радуясь, что успел надеть линзы. — Что это у тебя?
Саске проследил за взглядом Наруто — и увидел контейнер от линз, который все еще сжимал в кулаке. Флакон с раствором стоял неподалеку.
Раскрывать чужому человеку одну из своих немногочисленных слабостей не было ровным счетом никакого желания, поэтому Саске промолчал.
— У Итачи была похожая штука, — заметил Наруто, почесывая в затылке.
— Вот у него бы и спросил, — не сдержавшись, огрызнулся Саске — этот идиот заговорил о его второй и гораздо более разрушительной слабости, которая носила черное и в миру отзывалась на имя Учиха Итачи. — Он же твой... друг.
Слово далось с трудом; Саске сам не ожидал, что в нем прозвучит столько желчи.
Глаза Наруто потемнели, в них появилось что-то опасное, звериное:
— А мы не друзья. Я — просто знакомый Итачи.
На это Саске не нашелся, что ответить. Да и нужды не было; зачем тратить слова попусту?
— Интересно совпало, а? — Наруто шагнул вперед, не отводя взгляда. — Мы учимся на соседних факультетах.
Саске не хотел этого знать. После слова «знакомый» ему стало легче, но что-то...
Что-то было не так.
Если Наруто — не друг Итачи... зачем Итачи привел его домой? Наруто негде жить, и Итачи решил протянуть руку помощи? В обмен на присмотр за Саске, ха-ха. Который, по мнению Итачи, все еще ребенок — но не настолько, чтобы не суметь о себе позаботиться.
— Он все знает, — голос Наруто заставил вжаться спиной в стойку. Ощущения казались приглушенными; виски отозвались тупой болью.
Итачи? Знает?.. Что это — «все»? Почему поют птицы и светит солнце? Года в три Саске так и думал.
— Не одобряет, конечно. Не одобрял. Потом мы поговорили, мне удалось его... переубедить. Он на меня целое досье собрал, представляешь.
Теперь Саске не пытался подвинуть стойку собой, а опирался на нее. Стоять было тяжело — он не считал себя впечатлительным и за восемнадцать лет жизни ни разу не терял сознание, но теперь не чувствовал ног. Это была не фигура речи, которую грех не ввернуть в очередном посте, а отвратительное, тянущее ощущение слабости. Перед глазами плавали черные круги. Интересно, так себя чувствует компьютер перед тем, как отключиться?
— Эй, ты чего? — замешательство в голосе Наруто сменилось тревогой. — Он тебе не сказал? Эй!
Чужие руки сомкнулись на предплечьях; что-то такое уже было. Или нет? Горячие сильные ладони, которыми удобно...
— Смотри на меня! — потребовал Наруто. — Саске! Смотри на...
Зрачки в его глазах расширились, вытесняя синеву.
— Отпусти, — потребовал Саске. Наруто почти сразу разжал руки, но Саске все же успел заехать ему локтем в ухо — он решил, что за свободу придется бороться.
Выроненный контейнер от линз со стуком упал на пол.
— Ауч! — Наруто отступил, прижимая ладонь к правой стороне лица. — Да что с тобой?! Ведешь себя так, будто мы вчера познакомились. Обидно, знаешь ли. Или, — его взгляд неуловимо изменился, — ты решил сделать вид, что ничего не было?
Саске показалось, будто он задыхается. Нет, дышал он нормально, разве что слишком громко — собственное учащенное дыхание отдавалось в ушах... только сказать ничего не мог.
— Я понимаю, — Наруто прикусил губу, кивнул. — Извини.
На какое-то мгновение Саске позволил себе надеяться: вот сейчас Наруто развернется и уйдет, из кухни, из их с Итачи дома, навсегда.
Вместо того, чтобы уйти, Наруто подался вперед — слишком быстро, Саске не успел ничего предпринять, — и прижался к чужим губам своими.
Саске инстинктивно приоткрыл рот. Он хотел возразить, спросить, что происходит, а может, выругаться, — в любом случае, его порыв был превратно истолкован. Наруто немедленно засунул свой язык Саске в рот, дразнящим поглаживанием коснулся его языка — и это не было неприятно, никаких рвотных позывов, тепло и сладко на вкус, кофе с молоком, так не годится, не должно быть, подумал Саске, но недавняя темная паника отступала, сменившись светлым, золотистым, словно солнечные лучи. Не хотелось ежиться и сутулиться, хотелось раскрыться, довериться, выложиться на полную, как в очередном посте, как в учебе.
К привычному удовольствию от азарта примешивалось другое, жгучее, растекающееся по жилам вместо крови. Сердце билось чаще, чем обычно, внизу живота нарастало яркое, неудовлетворенное напряжение. Наруто, до этого удерживавший запястья Саске, понял, убрал одну руку, чтобы прижать, огладить ладонью — сквозь ткань пижамных штанов.
Саске подался вперед, к этой желанно-горячей ладони, застонал Наруто в рот. Дышать было тяжело, но он не чувствовал ни намека на отторжение или стыд, который испытывал всякий раз, тайком от Итачи уединяясь в ванной. Сейчас было совсем не так, никакого сравнения.
Во рту скопилось слишком много слюны; Саске это не заботило. Неосознанно упираясь руками в обнаженную грудь Наруто, он принялся посасывать чужой язык. Наруто убрал ладонь, жадно потерся бедрами о бедра Саске, задрал пижамную рубашку, большими пальцами надавил на соски.
Удовольствие было таким острым, что Саске вскрикнул и отстранился. На руку Наруто капнула слюна, вслед за ней — что-то еще. Слеза?
Саске вдруг понял: он плачет. Слишком хорошо. Как давно не было... так.
— Эй, — Наруто улыбался, — эй, Саске.
Его лицо в ореоле торчащих непричесанных волос размывалось, затуманивалось. Скорее по прикосновениям, чем по словам и взгляду, Саске понял, чего от него хотят, и приподнял руки, стягивая рубашку через голову. Ноздри Наруто вздрогнули; он смотрел на Саске так, будто собирался его сожрать. Саске чувствовал примерно то же. Запах пота Наруто заставлял скалиться; подавшись вперед, Саске слизнул этот горько-соленый пот с кожи горла, провел губами по кадыку, едва удерживаясь, чтобы не вонзить зубы. С хищным восторгом Саске понял: Наруто, как и он, сегодня не успел сходить в душ.
— Так нечестно, — когда Наруто говорил, его горло вибрировало, и было не так важно, что именно он говорит. Саске представил собственный член, окруженный этой вибрацией, и от одной мысли чуть не кончил.
Наруто дышал так же загнанно, как Саске, и был очень твердым под приспущенными трусами. Его член пульсировал в такт бьющейся жилке на горле; стук собственного сердца заглушил чужой полустон-полувздох, когда Саске скользнул по напряженной плоти ладонью, а потом сжал тяжелую мошонку. Собственные действия не казались неловкими или постыдными, Саске будто точно знал, что следует делать, от чего Наруто получит удовольствие. О своем удовольствии Саске не думал — оно отступило на второй план.
— Погоди, — горячая рука перехватила запястье. — Слишком... быстро.
Саске недоуменно взглянул на удерживавшую его ладонь — и заметил влажный след на своих пижамных штанах. Он спал без трусов, и сейчас сочащаяся от смазки головка его члена упиралась в ткань.
Нужно снять, подумал Саске. Поднял голову — проследивший за его взглядом Наруто смотрел на очертания возбужденного члена и расползающуюся скользкую влажность. Скулы Наруто заострились, щеки затопил едва уловимый румянец, а глаза были ярко-синими.
Не сговариваясь, Саске и Наруто переместили ладони на бедра друг друга, помогая избавиться от одежды; почти одновременно переступили с ноги на ногу, оставляя раздражающие куски ткани на полу, а потом начали целоваться. На этот раз Саске не мог сказать, кто был первым; он хотел запечатать рот Наруто своим, чтобы тот не говорил больше, но не мог — прикосновения чужого языка посылали волны мучительно-приятной дрожи по телу, заставляли давиться слюной и отстраняться, чтобы прижаться снова.
Наруто терся о Саске, отталкивая его руки, не позволяя прикасаться ни к нему, ни к себе; вспышки удовольствия грозили ослепить, но их было все еще недостаточно.
На ощупь найдя припухшие соски партнера, Наруто сжал их в пальцах; Саске понял, что у него разъезжаются ноги. Он больше не мог стоять твердо, и неважно, от чего подгибались колени — слишком много темноты, слишком много света.
Губы горели, а Наруто все было мало — он прихватил нижнюю губу Саске зубами, осторожно, не до крови, и тут же придержал его, не позволяя упасть.
— Да ты на ногах, — из уголка рта Наруто тоже текла слюна, — не держишься. Саске-е-е...
— Давай, — выдохнул тот, не вполне понимая, о чем говорит.
— Здесь? Ты серьезно? — несмотря на изголодавшееся выражение лица, Наруто сомневался.
— Можно и по-другому, — Саске передернул плечами, опустился на колени.
— Нет, не так, — Наруто бухнулся рядом так резво, будто рекорд по скорости ставил. — Ложись на спину, я...
Вместо того, чтобы лечь, Саске предпочел встать на четвереньки. Пол холодил голые ноги и руки; возле открытого окна вообще было холодно, но жар, сжигавший Саске заживо, не позволил уделять внимание таким мелочам.
Прогнувшись в спине и убедившись, что не уткнется носом в пол, Саске завел руки назад, раздвинул ягодицы, впившись в них пальцами, не жалея ни себя, ни — судя по громкому выдоху сзади — Наруто.
— Долго собираешься копаться, придурок? — на языке вертелись слова покрепче, невозможные, неправильные, грязные слова, которые приличному блоггеру знать не положено.
— Саске, — сказал Наруто. В его голосе был выброшенный белый флаг и поднятые руки, и готовность сдаться на милость победителя; потом что-то теплое и влажное коснулось рефлекторно сжимающегося отверстия. Саске едва успел упереться правой ладонью в пол: Наруто вылизывал его сзади, увлажняя слюной. Вот кончик языка проник внутрь — и одновременно с этим горячая рука сжала его член.
— Не тяни, — прошипел Саске. Наруто, будто издеваясь, убрал руку.
За кончиком языка последовало кое-что пожестче и подлиннее, скользкое, в собственной смазке Саске. Палец? Помедлив, Саске расслабился: боли не было. Тесно, но недостаточно. Мало.
Наруто понял его не иначе как телепатией: к первому пальцу добавился второй. Осторожные движения становились все более размашистыми, пальцы погружались глубже с каждым толчком. Хлюпающие влажные звуки сводили с ума. Мошонку пересекла щекотная теплая струйка — похоже, слюны было слишком много, она не помещалась у Саске внутри.
Он чувствовал, как костяшки двух пальцев в нем трутся о стенки из плоти; Наруто добавил к ним палец второй руки, растягивая, снова пустил в ход язык.
— Я могу видеть, что у тебя внутри, — сказал через несколько секунд. Саске чувствовал теплое дыхание на своей мошонке. Пальцы в нем ни на мгновение не прекращали движений, так, что Саске казался себе пиалой на гончарном круге. Наруто что-то делал с ним... создавал его заново.
— Заткнись, — прохрипел Саске. Последняя мысль выбила из головы остатки здравого смысла; он приподнял ягодицы, поиграл ими, прислушиваясь к ощущениям.
— Эй, не так резко, — Наруто медленно вытащил пальцы. Это было непросто — Саске непроизвольно сжимался, не желая расставаться с чувством горячей тесноты. — Я могу тебе навредить. Могу не...
— Я сам тебя трахну, — пообещал Саске. В носу хлюпало — наверное, от недавних слез. — Без подготовки.
После этих слов с мучительной прелюдией было наконец-то покончено.
Наруто вошел легко — сразу полностью. Теперь боль появилась: она шла в ногу с удовольствием, и Саске не мог понять, что сильнее. Руками Наруто придерживал его за бедра; оставалось только упираться в пол локтями и коленями.
Наруто качнулся назад, потом вошел снова — под другим углом.
Саске закричал.
С его члена на пол капало; успела образоваться небольшая лужа, в эту-то лужу Саске было рухнул, не удержавшись, но Наруто потянул его назад, на себя. Саске удалось не закричать во второй раз — он прикусил собственные пальцы, неосознанно обводя их языком. Хотелось больше, и в рот, и еще...
Третий толчок заставил Саске поверить, что волосы у него на затылке встали дыбом. Может, так оно и было; он попытался вспомнить, как его зовут, не смог, а потом парень сзади выдохнул, задрожал и обмяк.
— Сейчас, — пообещал неверным голосом, не выходя даже после того, как кончил; одной рукой потянул на себя чужую мошонку, второй — член, от себя, и этот контраст послужил последней каплей. Мир стал океанским дном — синева, переходящая в черноту, непроглядная, желанная.
Саске пришел в себя на полу, в кольце чужих рук, по-прежнему горячих, перепачканных в его собственном семени. Сил не было даже на то, чтобы думать. Таких мощных и долгих оргазмов Саске у себя не помнил.
Опустошающих.
— Эй, — шепнул голос возле уха, — ты как? Это наш пятьдесят второй раз, но такое...
Смеяться было тяжело.
Пользуясь замешательством Наруто, Саске сумел выбраться из его объятий. Сел на полу; глядя в недоумевающие голубые глаза, в перерывах между смехом выкашлял признание:
— Вчера я впервые тебя увидел.
Безграничное счастье на лице Наруто сменилось болью. Смотреть на это было неприятно. Саске отвернулся.
— А до этого, — добавил, разглядывая холодильник, — ни с кем не занимался сексом. Ни с парнями, ни с девушками.

***

Задний проход тянуло — болезненно, но в то же время приятно. Саске, стиснув зубы, раскрыл себя, чтобы вымыть чужую сперму — Наруто кончил прямо в него, а о презервативах они оба не подумали. Не до того. По крайней мере, беременность тут никому не грозит.
Чувства, будто его использовали, не было и в помине. Это казалось Саске странным. В средней школе, еще когда были живы родители, ему многие признавались в любви. Девушки, иногда очень симпатичные, даже старшеклассницы. Он всем отказывал — эти девушки не видели его настоящего, не могли дать то, в чем он нуждался. Они могли только брать.
Наруто был другим. Он стремился отдавать; но взамен Саске должен был вспомнить то, чего не было.
Признать, что состоит в длительных отношениях со студентом, ровесником Итачи; что Итачи знает об этом и одобряет их связь; наконец, что сегодняшнее сумасшествие было не спонтанным, а...
Запланированным? Закономерным?
Всего-то и нужно признать, что сошел с ума, а собственные воспоминания по сравнению с чужими ничего не значат.
Саске вышел из душа, надел халат и, ступая с непривычной осторожностью, направился на кухню. До первого урока было еще достаточно времени.
Наруто, надувшись, в чем мать родила сидел за столом и таращился на чашку чая. После признания Саске он так и ничего не сказал, но окно закрыл и от чая не отказался. Разбросанные по кухне вещи Саске собирал в полном молчании.
— В душ пойдешь? — предложил Саске как ни в чем ни бывало. После секса ему стало гораздо легче общаться с Наруто. Жаль, что с самим Наруто все было наоборот.
— Я одного не понимаю, — отозвался он в ответ на предложение Саске, — если ты не хотел... почему не сказал «нет»?
— Было хорошо, — честно признался Саске. — Очень.
Наруто поднял на него взгляд.
— Но ты хочешь расстаться?
— Мы еще не начали встречаться, — возразил Саске. — Не знаю, что ты наговорил Итачи и почему он тебе поверил... выяснять у него я не буду, он тут ни при чем.
«А я уже достаточно самостоятелен, чтобы идти по жизни без постоянной опеки».
— Может, ты мой сталкер, — продолжил Саске задумчиво.
— Все сталкеры знают, что нравится их кумирам в постели? — Наруто прищурился. — Эта игра слишком далеко зашла, Саске. Не знаю, зачем ты это делаешь, но пора бы остановиться.
В его голосе, разбитом, отчаянном, прозвучал намек на угрозу.
— В... постели, — слово было не вполне верным, но Саске решил — сказать так будет нагляднее, — у нас с тобой идеальное совпадение.
Губы Наруто растянула жесткая усмешка.
— Значит, ты хочешь просто секса? Без обязательств, без отношений? Каждый раз — как первый, с незнакомцем? Расхожий сюжет порно. Меня это не устраивает.
Он поднялся, не глядя смахнул чашку на пол. Вздрогнул, будто сам от себя этого не ожидал.
Саске замер. Он не знал, как реагировать.
— Что дальше, — вырвалось у Саске с нервным смешком, — изнасилуешь меня? Хотя это мы вроде уже проходили.
На скулах Наруто появились желваки.
— Не смей...
Он посмотрел на Саске — и сел назад. Опустил руки между колен, закусил губу:
— Я не всегда могу понять, говоришь ты всерьез или издеваешься, но это не смешно. Саске... я люблю тебя. Пожалуйста, хватит.
Вот оно — теплое, солнечное, вместо тьмы, и страха, и напускного равнодушия. Это Наруто дал Саске, это заставил почувствовать, это сам Саске чувствовал, когда...
— Чужая история, — сказал Саске тихо, — не моя. Я ее не достоин.
Отчаяние во взгляде Наруто сменилось недоверием.

***

День прошел как в тумане. Двигаться было тяжело; Саске ожидал шуточек на свой счет, но одноклассникам было не до него, да и учителям тоже. Он и раньше приходил в школу после бессонных ночей, падающим от усталости — синяками под глазами никого было не удивить. Правда, распухшие губы и лихорадочно горящие глаза выбивались из общей картины, но всегда можно сказать, что подрался. Если спросят.
Наруто рассказал, как они познакомились — через Интернет. Наруто читал блог Саске и оставлял иногда остроумные комментарии. Потом они стали переписываться в скайпе, а, узнав, что живут в одном городе, решили встретиться. Наруто говорил, будто тот день был худшим в его жизни — и одновременно лучшим. Он не знал, куда деть руки, постоянно все ронял, порол страшную чушь, а Саске просто смотрел. Молчал и смотрел, словно наслаждаясь неловкостью Наруто.
— В какой-то момент до меня дошло, что это больше похоже не на встречу в реале, а на свидание, — рассказывал Наруто. — Тогда я предложил тебе встречаться.
— Смело, — хмыкал Саске. — А я?
— А ты согласился.
Наруто назвал свои логины; проверив свой блог и скайп, Саске обнаружил множество комментариев от него, оставленных на протяжении года. В скайпе сохранились многочисленные переписки; беглого взгляда хватило, чтобы понять — друзья так не переписываются.
Ни о комментариях (на каждый из которых он отвечал, судя по блогу), ни о переписках Саске ровным счетом ничего не помнил.
Наруто показал ему их совместную фотографию в айфоне. На фото оба они, и Саске, и Наруто, улыбались; вроде бы ничего особенного, но сам Саске не назвал бы людей на изображении просто друзьями. Хотя фотографию он тоже не помнил.
«Мы можем начать встречаться заново. Сделать вид, что мы и вправду только что познакомились, как верю я. Или я могу притворится, будто вспоминаю то, о чем он говорит. Но это... неправильно. Оба варианта».
Саске казалось, словно сама реальность подстраивается под воспоминания — его и Наруто, но воспоминания эти — ложные. Настоящее было — здесь и сейчас, стоит протянуть руку.
Настоящее: мир, в котором есть один Итачи, и никто другой не нужен.
Мир, взломанный Наруто, будто запароленный файл.
Настоящее: Итачи, передоверивший Саске Наруто как единственному, кто может позаботится о непутевом младшем брате.
Итачи, уехавший далеко и надолго, туда, откуда не возвращаются.
Настоящее: руки Наруто на плечах, готовые удержать от любого опрометчивого шага, обнять или довести до изнеможения.
Руки... одна — Наруто, одна — Саске.
Настоящее: Наруто, создающий Саске заново, будто пиалу на гончарном круге.
Наруто, не говоривший «Я люблю»; говоривший — «Ты мой друг».
Настоящее: Саске, забывший Наруто.
Саске, который захотел забыть, но не смог, — и Наруто, отправившийся за ним в Северное убежище.
«Значит, ты хочешь просто секса? Без обязательств, без отношений? Каждый раз — как первый, с незнакомцем? Расхожий сюжет порно. Меня это не устраивает».
Его не устраивало. Он продолжал бороться, чего бы это ему ни стоило, если дружба — значит, на всю жизнь, если любовь...
Значит — любовь.
— Это чужая история, — сказал Саске вслух, — не моя.
Но он хотел, чтобы она была его, разве нет? Это — мир, о котором он мечтал, иллюзия, которой он сознательно поддался, оставив себе всего одну подсказку.
Блог, который вел Саске, назывался «Вечное Цукиёми».

***

Саске открыл глаза. Поморщился, осознавая последствия нежеланного сна; воззрился на убывающую луну в небе, расчерченном ветвями древесного полога. Луна глядела с укоризной.
Рядом шевельнулся Наруто, ткнул локтем в бок:
— Уже утро?..
— Нет. Спи давай.
— А ты чего не спишь? Снова кошмары? — в сонном голосе Наруто прорезалось искреннее сочувствие.
— Наоборот.
— О, — сочувствие сменилось интересом. — Расскажешь?
— Мне приснился наш первый раз, — честно признался Саске.
— А! Это тот, в Вечном Цукиёми? — Наруто потянулся, устраиваясь поудобнее. Седьмому Хокаге полагалось бы ночевать в Конохе, а не в лесу под открытым небом, в компании бывшего нукенина... но после Четвертой мировой войны синоби и Наруто, и Саске плевать хотели на условности. — У меня он был пятьдесят вторым.
— «Наш» первый раз, а не «твой», — уточнил Саске. — С настоящим тобой и настоящим мной. Это была иллюзия, общая для нас обоих, как и положено родственным душам... или кем нас тогда обозвали.
Наруто помолчал, потом признался:
— Я сбился со счета. Но мы можем обнулить и начать считать заново. Прямо сейчас.
Саске не имел ничего против.
Хотя «обнулять» счет не было нужды — мир, увиденный в Вечном Цукиёми, кое-чему научил Саске.
Он не особо любил современные технологии и предпочитал пользоваться ими как можно реже, однако с возникновением мировой Сети у Саске появился личный блог, закрытый на все возможные замки.
В этом блоге Саске записывал то, о чем хотел помнить.

***

Если бы Наруто увидел блог Саске — он счел бы его одним огромным признанием в любви. К счастью, Наруто не видел.
Но ему и не нужно было — настоящая любовь не нуждается в объяснениях, она вечна и греет своим теплом даже в иллюзии; она, единственная, помогает вынырнуть из грез, чтобы создавать собственную, самую лучшую историю.
Ведь этого достоин каждый.